Бенедикт Спиноза
Велик ум человеческий: знание самоуверенно и непобедимо. Ибо путь к нему тернистый и долгий. Память нашего вида уходит вглубь истории на несколько миллионов лет – это ли основа несокрушимости? Ум человеческий прошёл огонь, воду и медные трубы во всех немыслимых условиях бытия. Ему есть чем гордиться и нечему завидовать: планета захвачена сереньким веществом.
Тугодумство не в чести у эволюции. Тяжёлый ум лёгок на ноги, но не знает куда идти. Как однолетняя трава он гнётся под тяжестью ветра во все стороны – откуда бы он не подул. Он живёт, как листья на дереве – пока тепло и сыро. С первым морозом красота летнего леса опадает навсегда: ум-однодневка живёт не долго.
Быстрый ум суетливо скачет по привычному кругу представлений, как по болотным кочкам. И жизнь его – короткая остановка между прыжками. Это шаблонный ум неширокого формата: всё, что не укладывается в известный набор проверенных представлений, является болотом иллюзии. За которым далеко ходить не надо – достаточно один раз оступиться.
Развитый ум ленив и бесхребетен. Мешок концепций бытия неподъёмный: им можно только любоваться и перебирать в уме содержимое, подставляя любые значения. Игра ума помогает скоротать время жизни, которая уже не нужна, ибо утратила вкус. Идея синтеза обездвиживает личность, парализуя всякое движение. Ум превращается в ребёнка больного и капризного.
Идея единства мира завораживает человека красотой упаковки. Лукавая иллюзия знания причин и сути всех вещей губила многих мыслителей от начала времён. Посягая на прерогативы Вседержителя, ум вторгается в сферу духа, где узнаёт много лишнего. А лишняя мудрость, как и лишняя пища, начинает гнить, отравляя человека изнутри. История наполнена биографиями людей, связавших времена на короткий срок. Все они прожили часто очень яркую и нередко недолгую жизнь. Сумасшедший дом, остракизм и уничтожение – естественное её завершение. Такие умы как корни дерева разрывают каменную глыбу сложившегося бытия: они превращают судьбы народов в листья на ветру, а людей – в лагерную пыль.
Леонид Багмут Книга Иова - очерк нравов Древнего Израиля
Судьба скупо раздаёт таланты и привилегии. И те, у кого они есть, их не ценят. В глазах имущего «оказанная услуга ничего не стоит».
Родившийся с серебряной ложкой во рту её не замечает. А заметив — может рассердиться на неё в порыве самоуничижения. Не все помеченные Богом способны это вынести на своих плечах — легче быть как все и со всеми, чем непохожим и среди чужих.
Судьбы талантливых людей в отличие от ординарных всегда непохожи: о них пишут книги и именно они остаются в памяти потомков. Действительно — есть чему оставаться и есть о чём вспоминать. Общим в судьбе даровитых людей оказывается только обязательное испытание возвратом полученного даром.
Библейский Иов — одновременно хрестоматийный образец и яркое исключение в среде особенных людей. Хрестоматийной является серия бедствий, в которые вверг его сатана по Божьему попущению. А исключением является его личное отношение к ситуации.
Первоначально его поведение вызывало у Господа только умиление: вот человек с детства богатый и знатный, в зрелом возрасте, имея 10 детей, оставался примером для живущих: «человек этот непорочен, справедлив и богобоязен, и удаляется от зла» \Иов 1,1\. Вместо того, чтобы стать надутым индюком и вечно смотреть на людей с выпяченной нижней губой, он постоянно помнил об окружающих его сиротах, данных ему для призрения. И заботился о них, как о своих детях. А потому огромное состояние не растрачивалось, а умножалось.
Вместо того чтобы забыть Бога по недоброй традиции благоденствующих людей, он только и думал — как бы Его не расстроить своей неблагодарностью. Тем более, что Тот послал ему кроме денег ещё и дружную семью. А это ценность, которую ни за какие деньги не купишь.
И вот пришло время бедствий неминучих — время, которое никто не может предугадать. В те далёкие времена ветхозаветный Иегова ежедневно собирал планёрки и совещания ближайших работников аппарата, посвящённых актуальным проблемам планеты нашей. Сатана тогда вовсе не был антиподом Бога, а просто исполнял обязанности главы службы безопасности, министра внутренних дел, всех-всех органов так называемой юстиции и в придачу департамента исполнения наказаний в одном лице. Как он выдерживал такую нагрузку — непонятно. Но он старался изо всех сил — такой себе Малюта Скуратов, Государево Око. Око это всегда было и будет, ибо как же без него?
Доклад Врага Рода Человеческого начинался просто: «я ходил по земле, и обошёл её» \Иов 1,7\. Обойти планету пешком — дело нелёгкое и само по себе вызывает уважение к шествующему. Однако цели обхода территории были весьма предосудительны, а именно: высматривание человеческих слабостей — реальных и мнимых. И у желающего всегда найдётся повод отметить недостатки.
В судную минуту Господь прерывает доклад Соглядатая вопросом о своём любимце — «ибо нет такого, как он на земле» \Иов 1,8\. Сатана парирует вопрос вопросом: «разве даром богобоязен Иов?» \Иов 1,9\. И открыто попрекает Вседержителя тем, что Он создал человеку тепличные условия и превратил в любимчика. Ибо благочестие богачу даётся легко и ничего не стоит.
Для посрамления сатаны Господь разрешает ему наложить руку свою на семью и имущество Иова. И вот беды сыпятся на голову человека одна за другой. Да так, что он головы поднять не может: едва узнает об одной, как уже другая стоит в очереди. Овец побила молния, верблюдов отняли соседи, детей погубил ураган. Всё, что человек лелеял и холил, оказалось сооружением ребёнка на морском берегу: длинная волна смыла всё в одно мгновение. Как человек искренне верующий, Иов не стал ходить по судам и жаловаться на Творца: «Господь дал, Господь и взял» \Иов 1,21\. Ибо всё полученное даром имеет свою цену и свой срок.
Болот Шамшиев Последняя свинья каравана: Первый верблюд.
Тут возможно кто-то из нетерпеливых, скорей всего въедливых пенсионеров, прервет наш несколько эмоциональный рассказ вопросом: почему мы, коренные жители Кыргызстана, не знаем такого села Чочко-сай, даже о его существовании никогда не слышали? И на официальных картах, мол, ваше село не обозначено? Вы правы, но не совсем, - отвечаем без промедления такому читателю, а также другим своим будущим оппонентам, открывая один из забавных, на наш взгляд, секретов киргизской топонимики: «Чочко-сай» - обиходное, употребляемое только местными жителями название. Ну, вроде, как два имени у человека: одно официальное, записанное в метрике, а другое – по жизни, которое зачастую дают в детстве, лаская, родители, или безжалостно обзывает улица. Не скроем, нас тоже вначале удивило название бабушкиного аила. Почему жители между собой его так называют? Пытались искать какую-нибудь свиноферму в округе, но не только следов ее существования, даже запаха от свиней не обнаружили. Обращались к бабушке за разъяснениями, но она, занятая хозяйством, отмахнулась. Так бы мы и ходили в неведении, пока не встретили нашего знаменитого, очень уважаемого старика, с орденскими планками на груди. Все его за глаза почему-то называли «дюжюр-аксакал», что по-русски означало «дежурный аксакал». (Расспрашивать у аксакала, где он «дежурит», мы, как благовоспитанные будущие писательницы, не стали). Он то и пояснил, что здесь с незапамятных времен, в пойме реки Чу, произрастал густой с тугаями лес, а в нем водилось бесчисленное количество кабанов. Потом пришли русские, лес пустили на дрова, диких свиней, как дичь, изничтожили. Но название: «Свиной ручей» (или «пойма») осталось. Перед войной, в конце 30-х, якобы, дали уже другое, более звучное название. Один из местных партийных выдвиженцев рода сарыбаиш, мол, постарался. Бабушкин сосед Керимбай выслушал эту версию с ухмылкой. Он был горбун, причем страшно политизированный и удивительно осведомленный обо всех движениях «на верху», словно он, надев шапку-невидимку, постоянно бродит по кабинетам Белого дома в Бишкеке, включая кабинет самого Главы государства. Сельчане шутили: «У Керимбая в горбу радио с телевизором спрятаны. Все секреты знает шайтан!» Так вот бабушкин сосед решительно не согласился с версией о диких кабанах: «Сказка все это, что русские когда-то уничтожили свиней! Это мы все свиньи - чочкосранцы! Без Веры, без Партии! Без Руля и Ветрил! Осадок на дне лужи от Советского Океана! Если хотите, я вам подлинную правду скажу, почему наш аил называется: «Свиная лужа»! «Пойма» - уточнила одна из нас. «Какая разница? - фыркнул горбун. – Слушайте, не перебивайте! Вы еще салаги, чтобы меня поправлять!» Мы замолчали, испугавшись, что Керимбай вдруг уйдет, не досказав своей байки. «Так вот, - сказал горбун, - это название относительно новое и дали нам его казахи с той стороны реки. Первым лицом нашего государства должен был стать наш аильчанин. Он был тогда одним из секретарей ЦК. Но вместо того, чтобы вытаскивать страну, простите, из говна, он подложил всем кыргызам огромнейшую cвинью, предложив вместо себя нашего земляка – такого улыбчивого парня, на пост Первого! А он, этот улыбчивый парень был учителем физики и ни хрена не смыслил в управлении государством! Представляете?! Вот мы и сели, как свиньи, в лужу! Соседям на смех – себе на горе! А вы еще спрашиваете, почему наш аил называется «Свиная лужа»!»
Извините, уважаемые читатели, но мы все-таки не согласились с Керимбаем. Уж больно желчным он нам показался. Грязь, конечно, на аильских улицах есть, но не настолько, чтобы сравнивать наше славное село со свиной лужей! А какие дома в Чочко-сае: добротные, справные! Огороды – ухоженные, любо посмотреть! У некоторых богатеев возле дома черные «Мерсидеси» и носят эти богатеи туфли «Салапандра», а костюмы от «Берсаче». Неспроста в последнее время у нас американцы появились, все по полям, да огородам ходят, уткнувшись, взглядом в землю. Будто потеряли что-то у себя в Монтане, а ищут в Кыргызстане. Рядом с нашим селом палаточный городок поставили. Бабушка как услышала про них, вспомнила про выселенных во время войны чеченцев, начала жалеть «бедных» американцев: «Ой, байкуши, (т.е. несчастные), надо помочь бездомным! В палатках сыро - холодно, это тебе не войлочная юрта! Идите, - говорит нам, - дорогие внучки, отнесите хотя бы еды для начала. И не бойтесь! Мы во время войны даже Сталина не побоялись, помогая чеченцам. Потом, помню, немцев приютили. Они ведь тоже люди!» И послала нас к «бездомным» янки, предварительно положив в узелочек хлеб, айран и сваренные вкрутую яйца. Мы, конечно, к американцам не пошли, сели возле речки и без всяких угрызений совести слопали содержимое узелка. Ну, как объяснить старой, что они не бездомные, а военные. А скажешь про военных, придется объяснять, почему вдруг за десятки тысячи километров от своей страны, в мирное время, на нашей земле появились чужие солдаты. Здесь не то, что бабушка, многие депутаты парламента не могут понять. Недавно по телевизору их крупным планом показали, как бедняги усиленно, натужено думают. Аж пот на лбу проступает! И ученый наш Президент, между прочим, в этом вопросе мало чего кумекает! Бросились мы тогда в Интернет за ответом: и там никто ничего не знает, и самое интересное, знать не хотят! Ни Буш в Америке, ни Путин в Москве. К Цзян-цземину в Пекин не стали обращаться. Заранее знаем, что скажет ученик великого кормчего: вчера целый день Керимбай нам мозги пудрил, доказывая, какое заявление должен сделать Китай по поводу размещения американских войск в Кыргызстане. Ох, как мы возненавидели Керимбая, раньше не знали, что он такой зануда! Очумевшие от чочко-беседы мы искренне позавидовали второй бабушкиной соседке - Самын. Она как раз проходила мимо нас. Керимбай ведь заноза, сразу к ней прицепился с вопросом, что ты, мол, женщина, простая гражданка «островка демократии», думаешь об американцах? О-о! Самын – это уникум! Она остановилась, повернулась задницей к горбуну и громко пернула. Кошмар! Фу! Керимбай чуть в обморок не упал после «газового ответа» деревенской потаскухи. Весь позеленел от злости. Он сам язва – кого угодно обидит, но тут растерялся, словно язык отнялся. Потом, опомнившись, с досадой плюнул в сторону Самын.
- Тьфу ты, свинья! Когда толстожопая человеком станешь?
- Человек осмотрительный, не умеющий сделаться отважным, когда это необходимо, становится причиной своей гибели
Архив рассылок ,
Приципы функционирования коллектива авторов
