- Что может быть мучительнее, чем учиться на собственном опыте? Только одно: не учиться на собственном опыте.
Лоренс Питер
Большой сборник стихов
|
|
Время беды человеческой
Если человек математически точно получает только то, что заслужил, то неразумно кричать «за что» и горько жаловаться, размазывая по лицу слёзы самосожаления. Видимо, подошло время провести переучёт событий собственной жизни — причём желательно сделать это нелицеприятно, иначе зачем? Репетиция посмертного суда никому не помешает — ведь тем легче будет протекать сама итоговая процедура.
Если верно, что Богу более угодно раскаяние одного грешника, чем непорочная жизнь сотни праведников, то настоящее бедствие — это неспособность искреннее отказаться от устаревших, эгоистичных, низменных мыслей и поступков. Попавший в руки Бога живого кричит криком, радуя завистников и смущая добрых людей, ибо помочь несчастному невозможно.
Легко сказать тому, кого пытают физически или нравственно: прогони свою алчность, гнев и глупость — и будешь свободен. Но неуместно: эта троица в активной форме достигает до неба. Кроме того, устойчивые привычки — та самая наезженная колея — всегда сильнее человека, а потому советы постороннего всегда воспринимаются как издевательство.
Как человеку мобилизовать все резервы разума, если тело кричит от боли, а душа уже корчится в аду? Ведь ум его буквально разрывают на части волны ужаса. Причём мнимые страхи не менее свирепы, чем реальные. Клин вышибают клином: страху человеческому можно противопоставить только страх Божий. Сила настоящего идеала неизмеримо больше любых других сил, потому давно сказано: «вот, страх Господень есть истинная премудрость, и удаление от зла — разум» \Иов 28,28\.
Если верно, что мудрые боятся Бога больше, чем людей, а просто умные никогда не торопятся ко злу, то возникает вопрос: чего хочет Он и что такое зло? Иов всю свою личную арию стучится в эту дверь, пытаясь выяснить: что Ему от него нужно? Вроде бы человек формально соблюдал устав, и вдруг его разжаловали в грешники без объяснения причин. Может, надо соблюдать устав не формально, а с душой, не за страх, а за совесть? Но о совести Бог ничего не говорит, и не даром: она — как воздух, которым можно дышать или задыхаться, а страх — он всегда конкретен. Он здесь и сейчас. С совестью толковый человек всегда может договориться, а страх Божий невыносим. Когда он есть.
|
Детские считалки
|
Я испугался!
Вчера 8 мая, я шел по тротуару, ел первую, купленную в этом году морковку и вспоминал связанные с ней эпизоды фильма "Убей их".
А дальше я испугался.
Темная иномарка вынырнула из поворота и помчалась на меня на скорости (километров 50, и прямо на меня), заставившей меня осознать, что ничего не успею, а если он меня ударит, я со своим диабетом не выживу...
Я шел с работы, а сейчас мне некуда было отпрыгивать с пути бандита...
- Отпрыгнуть на проезжую часть? Там он меня сшибет законно...
А за доли секунды и, как будто это может спасти, бросил в темный, в тысячи килограмм автомобиль остаток морковки, почти шарик....
В последний момент он свернул влево, объехав меня по траве, левее тротуара...
- А если бы я отпрыгнул туда?
Морковка, в которой не осталось реальной массы, скользнула перед лицом бандита и исчезла...
Бандит ударил по тормозам и остановился метрах в двадцати сзади меня...
Я обернулся на звук торможения (здесь я подумал, что затормозить он бы не успел - вот ведь, когда реально затормозил, то проскочил метров двадцать)...
Машина остановилась, бандит, одетый в жилет (подумалось: похожий на бронежилет...) бросился ко мне с воплем и монтировкой в руке:
- Мое ветровое стекло!
- Какого ты гоняешь по тротуару и пугаешь меня!
- Какой тротуар?
- Да ты сейчас стоишь на нем! - крикнул я в ответ, уже нагибаясь и вынимая из кармана сумки (сейчас у многих сумки типа "Почтальон", на моей написано "Магеллан") баллончик, срывая предохранитель и вжимая клапан навстречу бандиту...
- Ты с этим осторожно! - испуганно воскликнул бандит и отбежал к багажнику своего смертоносного авто...
Баллончик мягко прошуршал, облачко вытянулось на два, три метра и застыло в безветрии...
Бандит открыл багажник и достал винтовку... Черная, с оптикой...
- Или мелкашка, или воздушка...
Так я подумал: - Если мелкашка, то мне хана, если воздушка - только покалечит...
Еще я подумал:
- Пора бросаться вперед, пока он возится то ли с затвором, то ли с баллоном и вогнать в его тело его же винтовку...
Но... между нами облачко, если брошусь, наемся газа, а я не знаю его реальной мощности...
О том, что можно бежать в сторону, а потом на бандита, я в тот момент не догадался, а потому не исполнил такой маневр...
В этот же миг (свидетельствую, что время, когда есть оружие, становится вязким) к нам приблизились черная Волга, скорее всего 3101 или 3102...
А Бандит замер... Видимо он осознал, что стоит с винтовкой не в лесу, где один на один и все решает только мощность патрона, а
а в городе, на тротуаре, рядом со своей машиной...
А что же я и мой испуг? Во мне промелькнуло сожаление, что не разрешено гражданское оружие в России...
В этот момент, когда Бандит замер с винтовкой (любая, хоть воздушная, хоть мелкокалиберная не являются оружием обороны и их применение против человека всегда неправомочно...) я подумал, что имей я зарегистрированный, законный ствол, то сделал бы всего два выстрела, первый по винтовке (официально, реально - отстрелил бы яйца), второй в лицо (официально - от испуга, реально - мне так этого хотелось все эти долгие доли секунды)...
Можно, в принципе посчитать: Волга на дороге за это время проехала несколько метров не более...
И так, бандит замер, бросил винтовку в багажник, обежал машину, сел и дал по газам...
Время потеряло густоту...
Месть Мёкё
А теперь об усадьбе Вампира. Скорее о заборе, окружавшем его территорию. Описывать всю усадьбу у нас в дастане места не хватит. Поэтому расскажем про забор и как Мёкё-мститель проник на территорию своего теперь заклятого врага Абиля. Со стороны усадьба Вампира смотрелась очень внушительно, не хуже особняков новых русских в Подмосковье или новых казахов под Алма-Атой. Мощный забор из жженых кирпичей убегал высокой лентой с металлическими пиками наверху вдаль к горизонту. Через каждые двадцать метров на башенках были установлены видеокамеры наружного наблюдения. Не поленился Вампир развесить по всей длине забора и таблички с предупреждением, что во дворе злые собаки.
Но Чочко-сай не Арагатасай в пригороде Токио. У нас другие нравы и свои представления что можно, и что нельзя. Вампир, хапая для себя непомерно громадный участок бывшей общинной земли, сделал одну ошибку – поставил забор, перекрыв сельскую тропинку по которой всегда ходили люди. – «Ну и что! – может сказать кто-нибудь из читателей. – Не то что тропинки, целые дороги сейчас перекрывают новые буржуи. Его право, если это его собственность». Вот точно также, только в более наглой форме ответил Вампир кому-то из своих соседей-стариков, когда тот попытался упрекнуть его, что он закрыл привычный путь своим односельчанам. Мало того еще поиздевался, щеря свои золотые клыки в нахальной улыбке:
- Не бары! Прогуляетесь пешком… вокруг забора. Полезная физкультура.
Но народ рассудил иначе. В ту же ночь кто-то разобрал кирпичи в заборе и в образовавшуюся брешь свободно начали проходить люди и шнырять нахальные козы, пасущиеся у нас в аиле всегда без присмотра. Вампир, матерясь, в авральном порядке заделал дыры и пригрозил, что кому-то что-то оторвет ниже пояса, если поймает. Через день появилась новая дыра. Вампир не поленился и ее заделал. Участок злополучной тропинки обнес колючей проволокой. Не помогло. Проволоку срезали, подкинули под главные ворота его дома, а забор на этот раз разрушили основательно вместе с пиками. Там где была дыра теперь образовался целый проход. Вампир был вне себя от ярости. С целью устрашения своих анонимных врагов, он вдоль старой тропинки на своем участке протянул две проволоки и пустил по ним на цепях двух огромных волкодавов. Жалко псов, их в ту же ночь отравили. Тут Вампир вынужден был подключить милицию.
- По тротуару едет дорога!
Николай Толстобров
Николай Толстобров
Архив рассылок www.tolstobrov.ru
